Краткий комментарий к проекту Федерального закона «Об органах по контролю за оборотом наркотических и психотропных веществ»
Голиченко М.М. к.ю.н., адвокат,
ведущий аналитик по правам человека
Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИД
Краткий комментарий к проекту Федерального закона «Об органах по контролю за оборотом наркотических и психотропных веществ» (далее законопроект о ФСКН)
Законопроект представляет собой попытку законодательного закрепления сложившейся в России системы контроля над наркотиками которая основана на трех взаимовязанных принципах взаимно усиливающих друг друга:
-преобладании метода запрета и наказаний
-распространение компетенции ФСКН на все виды общественных отношений, где хотя бы косвенно могут фигурировать наркотики
-игнорирование прав и свобод человека в сфере контроля над наркотиками.
Каждый из этих принципов получил в законопроекте дальнейшее развитие и укрепление.
Расширение запретительных и репрессивных полномочий.
По новому законопроекту расширяются полнопочия ФСКН ставить под запрет те или иные вещества. Законопроект закрепляет полномочия Директора ФСКН решать вопрос «о приостановлении оборота на территории Российской Федерации веществ, обладающих воздействием на организм человека, схожим с наркотическим или психотропным». С учетом безграничности фантазии ФСКН, можно ожидать, что под запрет могут попасть самые неожиданные вещества. К примеру рожденный в недрах ФСКН в 2010 проект стратегии антинаркотической политики в первой своей редакции указывал на необходимость борьбы с цифровыми наркотиками (бинауральными ритмами). Схватку с пищевым маком, зажигалками и бляхами от ремней с изображением листа конопли, ФСКН ведет уже более 5 лет, кошмаря кондитеров и лавочников, равно как ведет ФСКН и охоту за видео и печатной продукцией, якобы содержащей пропаганду наркотиков.
Законопроект также закрепляет полномочия ФСКН по выдаче предписаний о прекращений деятельности граждан и организаций, а также по устранению причин и условий совершения правонарушений. Полномочия весьма широкие, определены не четко. Принимая во внимание опыт работы ФСКН по чрезмерно широкому определению пропаганды наркотиков, под новые полномочия может попасть любая деятельность, которая покажется ФСКН причиной или условием совершения правонарушений в сфере контроля над оборотом наркотиков. По законопроекту требования ФСКН обязательны для исполнения всеми, а неисполнение чревато санкциями. Таким образом создается широкое поле для произвольных действий, подкрепленных возможностью применения полицейских методов воздействия.
За ФСКН закрепляются полномочия ведения баз данных с персональными данными не только подозреваемых, но и проверяемых по делам оперативного учета, а также тех, в отношении кого были совершены правонарушения или преступления – весьма странное полномочие. Также законопроект закрепляет за ФСКН полномочия по сбору сведений, относящихся к банковской и коммерческой тайнам. Созданы предпосылки для конфискации имущества с подачи ФСКН, а также ликвидации юридических лиц, что в условиях высокой коррупции в России только усилит возможности службы быть козырной картой в рейдерских спорах.
Распространение компетенции ФСКН на все виды общественных отношений, где хотя бы косвенно могут фигурировать наркотики
Законопроект закрепляет за ФСКН функцию координатора всех органов исполнительной власти в вопросах, касающихся контроля за оборотом наркотиков. К таким вопросам законопроект относит не только сугубо правоохранительные вопросы, но и проблемы напрямую относящиеся к компетенции органов зравоохранения, включая профилактику наркомании и медицинское освидетельствование. Таким образом законопроект закрепляет за ФСКН функции, которые в настоящий момент имеет Государственный Антинаркотический Комитет. По смыслу законопроекта под фактическое подчинение ФСКН переходят органы здравоохранения, а также иные федеральные и региональные органы исполнительной власти, органы местного самоуправления, по вопросам, отнесенным к компетенции ФСКН. При этом компетенция ФСКН определена в законопроекте нечетко и по-сути ФСКН может произвольно принимать решение о том, что та или иная проблема касается оборота наркотиков (включая профилактику, пропаганду наркотиков и т.п.). Являясь полицейской службой с полным набором полицейских полномочий ФСКН получает неограниченный мандат на то, чтобы заявлять о своем присутствии везде, где имеются подозрения на незаконную деятельность в сфере оборота наркотиков и отмывании средств, полученных от такой деятельности. При наличии минимальной фантазии обосновать такие подозрения можно в отношении любого физического или юридического лица. Законопроект при этом несколько раз делает ударение на том, что решения и требования ФСКН обязательны для исполнения всеми. Примечательно также, что законопроект наделяет ФСКН функцией определению эффективности и целесообразности расходов государственных средств муниципальных средств в рамках региональных целевых и муниципальных программ в сфере профилактики наркомании, противодействия незаконному обороту наркотиков, комплексной реабилитации и ресоциализации наркопотребителей. Получается, что ФСКН отвечает за весь спектр действий в рамках таких программ, начиная с их разработки и заканчивая оценкой эффективности собственных действий. В целом благодаря законопроекту вокруг ФСКН будут сосредоточены все ключевые вопросы нормотворческого, исполнительного и контрольного характера по проблемам контроля над наркотиками в самом широком смысле. Нечеткие формулировки законопроекта дают широкий простор для коррупции и злоупотребления властью.
Игнорирование прав и свобод человека в сфере контроля над наркотиками.
Законопроект не оставляет сомнений в том, каково реальное отношение ФСКН к соблюдению прав человека в своей деятельности. С одной стороны законопроект не содержит ни единого механизма, гарантирующего соблюдение прав и свобод человека и гражданина в деятельности ФСКН. За исключением трех коротких предложений в которых упоминаются права человека в деятельности ФСКН, законопроект подчеркнуто делает акцент на полицейских полномочиях ФСКН (право задерживать, применять оружие и спец средства, право на предварительное расследование, право на вхождение в жилище и т.п.). При этом законопроект не содержит отсылок к УПК, закону об ОРД, КоАП, которые детально регламентируют процедуры проведения данных действий. Также законопроект не отражает требований постановлений Европейского суда по правам человека, которые напрямую касаются наркоконтроля, к примеру по вопросу полицейской провокации при сборе доказательств. В таких условиях какой-либо дополнительной смысловой нагрузки кроме закрепления самих полномочий ФСКН законопроект не несет. Однако подчеркнутое игнорирование механизмов соблюдения прав человека позволяют сделать вывод об основных приоритетах работы ФСКН. Интересен тот факт, что разработчики законопроекта упомянули важнейший принцип возможных ограничений прав человека (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) только один раз, но при этом в контексте прав самих сотрудников ФСКН. Так законопроект предусматривает в качестве принципа службы в органах наркоконтроля –«ограничение прав и свобод человека и гражданина в отношении сотрудника органов наркоконтроля допускается федеральным законом в той мере, в какой это необходимо для выполнения задач, связанных с защитой основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, и для обеспечения безопасности государства». Иными словами законопроект предусматривает обратную динамику в концепции прав человека: не гарантии защиты человека от нарушений со стороны государства, а гарантии защиты государственного служащего от общества.
Вывод
Таким образом, законопроект о ФСКН служит дальнейшему укреплению позиции ФСКН как репрессивного органа с фактически ничем не ограниченными полномочиями, деятельность которого выходит далеко за рамки полицейских функций. При этом законопроект не предусматривает механизмов подотчетности ФСКН и независимого контроля на ее деятельностью, на фоне игнорирования вопроса о практических гарантиях соблюдения прав и свобод человека в деятельности службы. В таком виде законопроект будет служить дальнейшему разложению службы в сторону коррумпированности, произвольности и неподотчетности, а также систематического нарушения прав человека.
(с) rylkov-fond.org
Голиченко М.М. к.ю.н., адвокат,
ведущий аналитик по правам человека
Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИД
Краткий комментарий к проекту Федерального закона «Об органах по контролю за оборотом наркотических и психотропных веществ» (далее законопроект о ФСКН)
Законопроект представляет собой попытку законодательного закрепления сложившейся в России системы контроля над наркотиками которая основана на трех взаимовязанных принципах взаимно усиливающих друг друга:
-преобладании метода запрета и наказаний
-распространение компетенции ФСКН на все виды общественных отношений, где хотя бы косвенно могут фигурировать наркотики
-игнорирование прав и свобод человека в сфере контроля над наркотиками.
Каждый из этих принципов получил в законопроекте дальнейшее развитие и укрепление.
Расширение запретительных и репрессивных полномочий.
По новому законопроекту расширяются полнопочия ФСКН ставить под запрет те или иные вещества. Законопроект закрепляет полномочия Директора ФСКН решать вопрос «о приостановлении оборота на территории Российской Федерации веществ, обладающих воздействием на организм человека, схожим с наркотическим или психотропным». С учетом безграничности фантазии ФСКН, можно ожидать, что под запрет могут попасть самые неожиданные вещества. К примеру рожденный в недрах ФСКН в 2010 проект стратегии антинаркотической политики в первой своей редакции указывал на необходимость борьбы с цифровыми наркотиками (бинауральными ритмами). Схватку с пищевым маком, зажигалками и бляхами от ремней с изображением листа конопли, ФСКН ведет уже более 5 лет, кошмаря кондитеров и лавочников, равно как ведет ФСКН и охоту за видео и печатной продукцией, якобы содержащей пропаганду наркотиков.
Законопроект также закрепляет полномочия ФСКН по выдаче предписаний о прекращений деятельности граждан и организаций, а также по устранению причин и условий совершения правонарушений. Полномочия весьма широкие, определены не четко. Принимая во внимание опыт работы ФСКН по чрезмерно широкому определению пропаганды наркотиков, под новые полномочия может попасть любая деятельность, которая покажется ФСКН причиной или условием совершения правонарушений в сфере контроля над оборотом наркотиков. По законопроекту требования ФСКН обязательны для исполнения всеми, а неисполнение чревато санкциями. Таким образом создается широкое поле для произвольных действий, подкрепленных возможностью применения полицейских методов воздействия.
За ФСКН закрепляются полномочия ведения баз данных с персональными данными не только подозреваемых, но и проверяемых по делам оперативного учета, а также тех, в отношении кого были совершены правонарушения или преступления – весьма странное полномочие. Также законопроект закрепляет за ФСКН полномочия по сбору сведений, относящихся к банковской и коммерческой тайнам. Созданы предпосылки для конфискации имущества с подачи ФСКН, а также ликвидации юридических лиц, что в условиях высокой коррупции в России только усилит возможности службы быть козырной картой в рейдерских спорах.
Распространение компетенции ФСКН на все виды общественных отношений, где хотя бы косвенно могут фигурировать наркотики
Законопроект закрепляет за ФСКН функцию координатора всех органов исполнительной власти в вопросах, касающихся контроля за оборотом наркотиков. К таким вопросам законопроект относит не только сугубо правоохранительные вопросы, но и проблемы напрямую относящиеся к компетенции органов зравоохранения, включая профилактику наркомании и медицинское освидетельствование. Таким образом законопроект закрепляет за ФСКН функции, которые в настоящий момент имеет Государственный Антинаркотический Комитет. По смыслу законопроекта под фактическое подчинение ФСКН переходят органы здравоохранения, а также иные федеральные и региональные органы исполнительной власти, органы местного самоуправления, по вопросам, отнесенным к компетенции ФСКН. При этом компетенция ФСКН определена в законопроекте нечетко и по-сути ФСКН может произвольно принимать решение о том, что та или иная проблема касается оборота наркотиков (включая профилактику, пропаганду наркотиков и т.п.). Являясь полицейской службой с полным набором полицейских полномочий ФСКН получает неограниченный мандат на то, чтобы заявлять о своем присутствии везде, где имеются подозрения на незаконную деятельность в сфере оборота наркотиков и отмывании средств, полученных от такой деятельности. При наличии минимальной фантазии обосновать такие подозрения можно в отношении любого физического или юридического лица. Законопроект при этом несколько раз делает ударение на том, что решения и требования ФСКН обязательны для исполнения всеми. Примечательно также, что законопроект наделяет ФСКН функцией определению эффективности и целесообразности расходов государственных средств муниципальных средств в рамках региональных целевых и муниципальных программ в сфере профилактики наркомании, противодействия незаконному обороту наркотиков, комплексной реабилитации и ресоциализации наркопотребителей. Получается, что ФСКН отвечает за весь спектр действий в рамках таких программ, начиная с их разработки и заканчивая оценкой эффективности собственных действий. В целом благодаря законопроекту вокруг ФСКН будут сосредоточены все ключевые вопросы нормотворческого, исполнительного и контрольного характера по проблемам контроля над наркотиками в самом широком смысле. Нечеткие формулировки законопроекта дают широкий простор для коррупции и злоупотребления властью.
Игнорирование прав и свобод человека в сфере контроля над наркотиками.
Законопроект не оставляет сомнений в том, каково реальное отношение ФСКН к соблюдению прав человека в своей деятельности. С одной стороны законопроект не содержит ни единого механизма, гарантирующего соблюдение прав и свобод человека и гражданина в деятельности ФСКН. За исключением трех коротких предложений в которых упоминаются права человека в деятельности ФСКН, законопроект подчеркнуто делает акцент на полицейских полномочиях ФСКН (право задерживать, применять оружие и спец средства, право на предварительное расследование, право на вхождение в жилище и т.п.). При этом законопроект не содержит отсылок к УПК, закону об ОРД, КоАП, которые детально регламентируют процедуры проведения данных действий. Также законопроект не отражает требований постановлений Европейского суда по правам человека, которые напрямую касаются наркоконтроля, к примеру по вопросу полицейской провокации при сборе доказательств. В таких условиях какой-либо дополнительной смысловой нагрузки кроме закрепления самих полномочий ФСКН законопроект не несет. Однако подчеркнутое игнорирование механизмов соблюдения прав человека позволяют сделать вывод об основных приоритетах работы ФСКН. Интересен тот факт, что разработчики законопроекта упомянули важнейший принцип возможных ограничений прав человека (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ) только один раз, но при этом в контексте прав самих сотрудников ФСКН. Так законопроект предусматривает в качестве принципа службы в органах наркоконтроля –«ограничение прав и свобод человека и гражданина в отношении сотрудника органов наркоконтроля допускается федеральным законом в той мере, в какой это необходимо для выполнения задач, связанных с защитой основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, и для обеспечения безопасности государства». Иными словами законопроект предусматривает обратную динамику в концепции прав человека: не гарантии защиты человека от нарушений со стороны государства, а гарантии защиты государственного служащего от общества.
Вывод
Таким образом, законопроект о ФСКН служит дальнейшему укреплению позиции ФСКН как репрессивного органа с фактически ничем не ограниченными полномочиями, деятельность которого выходит далеко за рамки полицейских функций. При этом законопроект не предусматривает механизмов подотчетности ФСКН и независимого контроля на ее деятельностью, на фоне игнорирования вопроса о практических гарантиях соблюдения прав и свобод человека в деятельности службы. В таком виде законопроект будет служить дальнейшему разложению службы в сторону коррумпированности, произвольности и неподотчетности, а также систематического нарушения прав человека.
(с) rylkov-fond.org
